Вот примерно то же случилось с Хлоей Бенджамин, только в литературе, когда она выбрала абсолютно неподъемный для себя вопрос смысла жизни, точнее такого его экзистенциального преломления "А как надо жить, чтобы потом не было мучительно больно за бессмысленность своего бытия?", о котором вообще не стоит рассуждать, если ты не Ингмар Бергман, не умеешь превратить всё в философскую притчу, и у тебя не готов короткий элегантный ответ как в "Седьмой печати".
И главная проблема "Бессмертников", на самом деле, только в этом претенциозном замахе на тему. Без него, возможно, получилась бы хорошая книжка, потому что Бенджамин вообще-то умеет всё, что нужно для крепкой читательской (т.е. чтобы читать с удовольствием) прозы - колорит места и времени, понятных персонажей, даже заманчиво выстроенное развитие сюжета (вот уж где особенно обидно!):
Четверо детей из семьи Голдов в Нью-Йорке 1969-го года узнают у гадалки дату своей смерти. Младшему Саймону напророчена самая короткая жизнь, и он, ангельской внешности мальчик-гей, при первой же возможности сбегает в Сан-Франциско, чтобы застать там расцвет гей-культуры, блеск своей неожиданно удачной карьеры танцовщика и эпидемию СПИДа. С ним вместе уедет из родного дома его сестра Клара, одержимая идеей стать великой фокусницей. Ей обещано прожить чуточку дольше, и она, нервная и эксцентричная бунтарка, твердо намерена успеть взять всё от отмеренного ей срока. Средний брат Дэниэл и самая старшая Варя - ей так вообще предсказано гадалкой завидное долголетие - будут до поры до времени вести внешне самую благообразную жизнь, получив свои щедрые прогнозы. Хотя каждый из Голдов, конечно, еще слетит с катушек по-своему, и тут намечалась, казалось бы, лучшая интрига истории. Потому что, отдав каждому из четверки персональную часть книжки, Бенджамин начала рассказывать с младших - самых обаятельных и привлекательных, иллюстрирующих незатейливый принцип live fast die young. И всё как-то очень прозрачно намекало, что когда истории Саймона и Клары подойдут к концу, а на авансцену выступят "скучные" брат с сестрой, и начнется-то смысловое утяжеление сюжета, и читатель что-нибудь да узнает хорошее и важное на их примере... но нет. Именно на истории Дэниэла у Хлои Бенджамин роковым образом иссякла фантазия, и выяснилось, что когда она пишет не про то, что само сверкает как огни Вегаса (они в книжке, кстати, тоже есть), начинаются притянутые за уши критические разговоры о политике Америки последних двадцати лет и бесконечное пережевывание описательной скорби по умершим.
А на истории Вари у Бенджамин вдобавок отказало и чувство хорошего вкуса. Отчего всё стало совсем плохо - с твистами в духе мыльной оперы и сладким сиропчиком счастливых перемен, наступающих моментально, в одно предложение.
А что там с заявленным в теме смыслом жизни? Ну, такое. Знаете то ощущение, когда банальности и вторичность торчат из всех щелей - вот оно. На правах писателя с серьезными щами Бенджамин под конец так крепко всё законопатила рассуждениями про "бери от жизни всё и будь смелее", что хочется превратиться в противного старикашку с кафедры Хороших книжек, который, похлопывая по обложке, ласково говорит: "Ну, видно, что вы работали, да. Но, давайте, Хлоя, вы в следующий раз возьмете тему "детектив" или, например, "трогательная семейная сага" и попробуете их, и обязательно попроще. Вот чтобы без сверхидей".
Комментарии
Отправить комментарий