На повестке также многолюдная семейная сага, вписанная в контекст, что уж греха таить, экзотической для нас страны, причудливая местная мифология, органично живущая прямо в быту и не спорящая с реальностью, а запросто дополняющая ее, и мотив рокового проклятия, определяющего судьбу героев. Само проклятие тоже традиционно вынесено прямо в заглавие романа. Как персонажи Маркеса страдают от своей обреченности на одиночество, так у Курниавана губительной оказывается выдающаяся красота Деви Аю и ее дочерей.
О том, что красота - это горе, Деви Аю знала не понаслышке, сама уродилась писаной красавицей, получив от голландских предков белоснежную кожу и голубые глаза, а от индонезийских - черные волосы. Воспитанная в колониальной семье европейцев и в ту пору совсем еще юная девушка, Деви Аю в момент, когда на место голландцев в Индонезию в середине прошлого века пришли оккупанты-японцы, осталась одна-одинешенька. И только несгибаемый характер провел ее через все жестокие тяготы и не на шутку страшные жизненные обстоятельства, обусловленные военно-политическими и общественными реалиями тех лет. Три дочери Деви Аю красотой, не сулившей ничего хорошего, превзошли даже свою мать. И потому, когда на склоне лет Деви Аю обнаружила, что ждет четвертого ребенка, молилась она лишь о том, чтобы эта дочка получилась страшнее некуда.
Магия желания матери сработала, и, действительно, малышка родилась такой уродливой, что словами не описать. А сама Деви Аю, пролежав в могиле 20 лет, возвращается в собственный дом, чтобы посмотреть, как живет ее повзрослевшая младшая дочь. С этого, похожего на фольклорно-сказочный, зачина и начинается роман, который вскоре отступает в прошлое и целиком охватывает историю Индонезии от начала 40-х и до конца 90-х годов ХХ века.
Эка Курниаван мастерски рассказывает о реальных общественно-политических процессах, формировавших его родную страну на протяжении полувека, переплетая их с колоритной традиционной сказочностью. Так "Красота" становится одновременно и эпосом, где есть совершенно архетипические мотивы и микросюжеты, характерные для фольклора вообще, и реалистическим историческим романом об Индонезии.
В части, рассказывающей о партизанском движении в выдуманном округе Халимунда (таком же собирательном образе индонезийской глубинки, как колумбийский Макондо у Маркеса), запросто и между делом проскальзывает эпизод об оборотне, принявшем вид дикого кабана.
Наложница богатого голландца, сбежав от него, прыгает со скалы и живой возносится на небо (тут невозможно не вспомнить Ремедиос Прекрасную из "Ста лет одиночества"), и одновременно с жестким реализмом описывается участь молодых женщин, отправленных в бордели для японских офицеров.
Неприкрытый и часто даже неприглядный натурализм соседствует с дивной красочной сказкой, неподдельная горечь - с иронией, а экзотическая самобытность - с универсальными сюжетами. Создать такой органичный сплав мало кому удается. И Эка Курниаван, пожалуй, сделал это лучше любых ожиданий.
Комментарии
Отправить комментарий