Голливудская трилогия Рэя Брэдбери

Первое, что стоит знать о Голливудской трилогии (встречается и как "Венецианская трилогия" - по названию пригорода Лос-Анджелеса, где происходит большая часть действия), главгерой-рассказчик натурально альтер эго автора. Родители Брэдбери увлекались кино, даже второе имя сыну дали в честь Дугласа Фэрбенкса, когда Брэдбери был подростком, семья по экономическим причинам переехала в Лос-Анджелес, где он и вырос - завзятым киноманом. Уже став успешным писателем, Брэдбери некоторое время работал в Голливуде в качестве сценариста. Его близкий друг Рэй Харрихаузен (в романах фигурирует под именем Роя Холдстрома) был художником по визуальным эффектам, в том числе создавал "монстров" для фантастических фильмов 50-х. Брэдбери дружил с Фрицем Лангом (в романах - Фриц Вонг), а за другими персонажами трилогии часто угадываются, пусть не реальные люди, но собирательные образы людей из кинобизнеса, фигурируют настоящие или слегка видоизмененные места на Голливудских холмах и в их окрестностях, упоминается преогромное множество легендарных персон и фильмов, написавших саму историю "Фабрики грёз". Словом, кино для Брэдбери тема очень личная и трепетно любимая, железным доказательством тому факт, что в повествование он вводит буквально собственнный самоироничный образ: безымянный главный герой - молодой и пока что нищий писатель-фантаст, не писаный красавец и недотёпа, но добрая душа, а жена главного героя точно единственная жена самого Брэдбери, с которой он прожил в счастливом браке всю жизнь.  

Второе важное в Голливудской трилогии - жанр. Формально это детективы, объединенные общими для всех трех романов персонажами, но детективная интрига ни в одном из них не играет той ключевой роли, какая ей полагается уже по самому жанровому определению. Т.е, и преступление, и загадка, и расследование там каждый раз есть, но не то чтобы на любителя крутых детективных историй. Дело в том, что жанрово это и не вполне реализм (который всегда так нужен трушному, лихо закрученному детективу). Причудливая внутрироманная реальность ловко балансирует между обыденностью нормального материального мира и вседозволенностью сновидения. В этой реальности нет откровенной мистики, сверхъестественных сил или совсем уж фантастических допущений, но всегда есть чувство, что обстановочка-то малость сюрреалистическая, и, в принципе, возможно всё. Впрочем, большую часть этих подозрений при желании легко объяснить личностью рассказчика, мол, он писатель с живым воображением, он так видит - немножко фантазийно, и так описывает - немножко загадочно. Уникальная атмосфера, которую Брэдбери в некоторых местах создает вообще одной фразой или парой слов, и которая, если уж полюбится, то стопроцентно. Ну, и на что же еще это похоже, как ни на кино! Воплощенную идею убедительных грёз. 

Романы трилогии, к тому же, довольно разные и содержательно и по настроению, теперь о каждом поподробней:

"Смерть - дело одинокое" (1985)

"Тем, кто склонен к унынию, Венеция в штате Калифорния раньше могла предложить все, что душе угодно. Туман — чуть ли не каждый вечер, скрипучие стоны нефтяных вышек на берегу, плеск темной воды в каналах, свист песка, хлещущего в окна, когда поднимается ветер и заводит угрюмые песни над пустырями и в безлюдных аллеях.

    В те дни разрушался и тихо умирал, обваливаясь в море, пирс, а неподалеку от него в воде можно было различить останки огромного динозавра — аттракциона «русские горки», над которым перекатывал свои волны прилив".

Вот что такое, бывший в 20-х развлекательным ярморочным курортом, лос-анджелесский пригород Венеция в 1949 году - идеальная декорация для нуара. Нуарный детектив здесь и разыграется, когда главный герой обнаружит в воде труп. А потом еще и еще один - и все мертвецы, вроде бы погибшие случайно и при разных обстоятельствах, как на подбор люди очень печальные, одинокие. Да, так себе версия, будто кто-то нарочно отправляет на тот свет грустных, хотя никаких признаков преступлений-то и нет. Но вот детектив Элмо Крамли неожиданно поверит чудаку-писателю и возьмется за расследование. Компанию им составит Констанция Реттиген, "та самая Реттиген", бывшая суперзвезда немого кино, уж много лет как живущая затворницей в своем шикарном особняке на берегу океана. Реттиген у Брэдбери - это такое оптимистическое воплощение Нормы Десмонд из "Сансет бульвара". А "Смерть - дело одинокое" - самый "детективный" и нуарный роман из трех.

"Кладбище для безумцев" (1990)

Ровно в полночь, в канун Дня всех святых 1954 года, на примыкающем к киностудии "Максимус" голливудском кладбище (отсылка к реальному кладбищу Hollywood Forever, расположенному близ территории студии Paramount) главный герой видит фигуру киномагната Арбутнота, погибшего в автоаварии ровно 20 лет назад. Что авария была, и что Арбутнот тогда погиб, никаких сомнений нет, а вот кому и зачем вдруг понадобилось устраивать эту мистификацию, хороший вопрос. И так начинается расследовательское путешествие главгероя - теперь, параллельно с писательской карьерой, он работает на студии сценаристом - по тёмному и фантасмагорическому закулисью Голливуда.

Здесь вновь появляются Крамли и Реттиген, а еще лучший друг героя Рой Холдстром, режиссер Фриц Вонг с неизменным моноклем в глазу (см. фото реального Ланга; фамилия Вонг, кстати, позаимстована у еще одного друга Брэдбери, оскароносного оператора и режиссера Джеймса Вонга Хоу), и целая галлерея колоритных лиц киноиндустрии. А поскольку все герои этой истории делают кино, говорят о кино, живут им, "Кладбище для безумцев" под завязку нашпиговано энциклопедическими сведениями из истории Голливуда. 

При всей своей макабрической сюжетной подоплёке это вовсе не мрачный роман, и специальной нуарной атмосфере предыдущего он не наследует. Вдобавок отлично объясняет феномен особой "голливудской мифологии", того восторга и пиетета, с каким Голливуд всегда вглядывается в собственное прошлое, и почему именно в этой кинематографии никогда не перестанут выходить фильмы вроде коэновского "Да здравствует Цезарь!" или "Вавилона" Шазелла.

"Давайте все убьём Констанцию" (2002)

"Ливень зарядил с заката и, похоже было, на всю ночь. Все твари замерли под этим потоком. В темных бунгало, накрытые тенями, мерцали тусклые голубые огоньки; полуночные прорицатели накликали там новости, одна хуже другой. В потопе, на десять миль к югу и столько же к северу, не двигалось ничто, кроме Смерти. И кого-то, кто резво бежал впереди Смерти.

    Чтобы постучаться в тонкую, как бумага, дверь моего бунгало – ту, что смотрела на океан.

    И вспугнуть меня, согнутого над пишущей машинкой, за рытьем могил – мое средство от бессонницы. Стук в дверь, в разгар грозы – и меня накрыло крышкой гроба.

    Я распахнул дверь и увидел… Констанцию Реттиген.

    Ту самую Реттиген, всем известную".

Год 1960-й, Констанция, как вы уже поняли, появляется на пороге главного героя неожиданно. И чтобы сообщить, что кто-то послал ей две "книги мёртвых": телефонный справочник Лос-Анджелеса за 1900 год (большинство указанных в нем людей, ясное дело, давно уже умерли) и её собственную телефонную книжку, выброшенную много лет назад (большинство записанных туда людей тоже уже умерли). Несколько фамилий пока еще здравствующих персон, включая саму Констанцию, зловеще обведены красным и снабжены крестом. Это чья-то шутка или прозрачный намек на то, что и Констанция и другие помеченные скоро умрут?

Необязательная в отрыве от двух предыдущих романов история, которую стоит читать только в том случае, если понравился хотя бы один другой роман. Знакомые герои тут будут ворошить прошлое Констанции, чтобы понять, как её спасти, особенная атмосфера на месте, обаяние повествовательного языка, персонажей и соотнесенности с миром кино никуда не делось. Но романчик совсем крошечный и мало что может объяснить про трилогию в целом, если не знать синопсиса "предыдущих серий".